...Просто политика и общественная жизнь по-настоящему интересуют лишь очень небольшую долю граждан. Даже в самые судьбоносные моменты истории. Так, во время Великой Отечественной войны лишь 1–2% жителей оккупированных территорий шли в партизаны, еще менее 1% позже подверглись репрессиям за коллаборационизм, а остальные просто пытались выжить, будучи готовыми к любому исходу военных действий. Примерно та же ситуация сейчас в Донбассе. В 1917 г. судьба 300-летней монархии была решена усилиями мизерного процента жителей Петрограда. То же и в 1991-м, когда ГКЧП спасовал перед примерно 0,05% граждан СССР, вышедших к Белому дому. Это свидетельствует не о беспринципности подавляющего большинства людей, но лишь о том, что политика и вопросы госустройства для них не вопросы первоочередной важности: «как будет, так будет».
Разумеется, Шмелёв неправ. Во всяком обществе есть молчаливое большинство которое, за исключением редких моментов, мало принимает участие в активной политике. Но это большинство является фундаментом пирамиды, основанием на котором построены социальные конструкции. Результат общественно-политических событий в очень значительной степени зависит от состояния этого фундамента.
Эффективность партизанского движения в разных регионах зависела не столько от числа жителей, готовых уйти в лес, сколько от того укрывало ли их и делилось продуктами местное население - то самое молчаливое большинство - или оно выдавало их оккупационным властям. Весной 2014 года Стрелков со своим крошечным активом пришёл именно туда где можно было ожидать наибольшей поддержки и наименьшего сопротивления от тех же самых пассивных масс, а не туда где зажигаемый им фитиль был бы быстро погашен.
Состояние этого большинства, пресловутых "84%" определяет, останется ли "активное меньшинство" группой городских сумасшедших и салонных болтунов, или станет "революцонным авангардом" величайших общественных потрясений. При одной и той же степени таланта популярный публицист или оратор в разные эпохи может иметь миллионы людей, ловящих его каждое слово, или же собирать пару сотен ленивых лайков на фейсбуке.
В лесу всегда найдётся какое-то количество непогашенных костров, брошенных на обочины тлеющих сигарет, или высоких деревьев попавших под удар молнии. Но возникнет ли большой лесной пожар - это зависит от общего состояния леса: сколько в нём живых зелёных стволов и сколько сухостоя и хвороста.
Самые большие общественные потрясения и повороты истории случаются тогда когда этот фундамент "84%" разжижается, превращается в лишённую скреп труху. Такое происходит нечасто, но имеет последствия в сотни и даже тысячи лет.
Судьба 300-летней монархии была решена усилиями мизерного процента жителей Петрограда - но так вышло потому что элитные круги и широкое большинство перестали верить в существующий порядок чтобы поддерживать его хотя бы пассивно. В 1991 году ГКЧП не столько испугался .05% граждан СССР вышедших к Белому дому, сколько сдулся от полного разочарования более широких кругов - хотя бы 20-30% - в советском режиме.
В самые драматичесие из таких моментов гибнет старая цивилизация, которая может существовать до этого более тысячи лет, и возникает новая. Таким образом получаются основные мировые религии. Они - заслуга не столько мизерного круга их непосредственных создателей, сколько масс, переставших верить в старых богов. Именно поэтому духовные основы мировых религий всегда невероятно путаные, противоречивые, алогичные, и зачастую откровенно бредовые. Требуются столетия культурного нароста на голый и нелепый каркас изначальной религиозной доктрины чтобы превратить её в сияющий храм и обжитый дом, создать стройное мировоззрение, определяющее сознание сотен миллионов людей, из невнятных бормотаний полоумного пророка и сомнительных деяний его ближайших последователей.
Ислам развился в религию, которой следует 1.5 миллиарда людей не потому что Мухаммед был самым убедительным оратором и лучшим организатором в истории Аравийского полуострова. А потому что он оказался в нужном месте в нужное время среди множества других пророков - в условиях острейшего экономического и социокультурного кризиса Аравии. Но сама Аравия - окраина тогдашнего цивилизованного мира - не могла произвести по-настоящему мировую религию. Мировой её сделал не пророк Мухаммед, а фатальный кризис соседней высокоразвитой персидской (зороастрийской) цивилизации. Когда она погибла окончательно, новое учение, оказавшееся под рукой и на подьёме, заняло её место.
Христианство появилось как один из множества радикальных культов на месте разлагающейся ближневосточной цивилизации, находившейся в острейшем кризисе. Но в течении трёх столетий после возникновения оно оставалось незначительным культом, конкурирующим с множеством других новых культов и учений, пока Римский мир, поглотивший Ближний Восток, оставался жизнеспособным. И только когда стали умирать дряхлые античные боги в IV веке н.э., христианство в конце концов победило и заняло их место.
Большевики победили в России не из-за стройности и убедительности марксистского учения, а главным образом потому что русский мижик перестал почитать православных святых на иконах в углу, а образованные круги - 15-20% населения - перестали связывать своё будущее с Российской монархией и православной цивилизацией в целом. Аналогичный процесс спустя 30 лет произошёл в Китае.
